Корпоративный конфликт в группе "КВС"

07.07.2020

Миллиардеры Владимир Трекин и Сергей Ярошенко, построившие девелоперскую группу «КВС» практически с нуля, вынуждены защищать общий бизнес с 17-летней историей от притязаний бывшей супруги Трекина Ирины Артамоновой, развод с которой был утвержден Сестрорецким районным судом Петербурга в 2018 году. Суд тогда оставил за Артамоновой два особняка в Ленобласти, две квартиры в Петербурге и два автомобиля (Mersedes и Infiniti), а также — после взаимозачета стоимости разделенной недвижимости и транспортных средств на общую сумму около 140 млн рублей) около 2 млн рублей компенсации. Но главное, судебным решением экс-супруге были присуждены 1/2 части в принадлежащих Трекину долях компаний группы «КВС». А так как экс-супруг был равноправным партнером с долей 50%, то Артамонова расчитывала получить 25% всей девелоперской группы: и в холдинговой компании, и во всех юрлицах-застройщиках, реализующих семь девелоперских проектов на 100 га в Ленобласти и примерно 10 га в Петербурге, и в генподрядной организации, и даже в агентстве недвижимости.

Обычная тактика защиты бизнеса от семейных неурядиц партнеров (если они не обзавелись заблаговременно брачными договорами) всегда состояла в заключении фиктивных сделок между ними с целью сделать общие активы недоступными для разведенных «бывших». Однако судебная практика в последнее время складывается не в пользу бизнесменов: суды научились разоблачать фиктивные сделки и признавать их ничтожными, возвращая отчужденное имущество супругу, чтобы затем поделить его поровну с его «неблаговерной». Поэтому перед юристами «КВС» похоже, стояла нетривиальная задача по защите бизнеса — и они с ней блестяще справились. Опрошенные «НП» эксперты корпоративного и семейного права сошлись во мнении, что они 

«Красавчики!» 

Согласно материалам Арбитражного суда Петербурга и Ленобласти, 28 февраля 2018 года Владимир Трекин и Сергей Ярошенко собрались на внеочередном общем собрании 11-ти своих ООО и приняли решение об увеличении их уставных капиталов, добавив к исходным 10 тыс. рублей по 2,5 млн рублей каждый. Ярошенко свои 2,5 млн рублей добавил, а Трекин — нет. В результате его доля осталась какой была — 5 тыс. рублей, тогда как у партнера она выросла до 2,501 млн рублей. Таким образом, когда Сестрорецкий районный суд присудил Ирине Артамоновой половины долей Владимира Трекина в компаниях, эти доли составляли уже не 50% уставных капиталов, а лишь 0,2%, и ей полагалось не 25%, а 0,1%.

Адвокаты Ирины Артамоновой обжаловали эти решения мужа и его партнера в арбитражном суде, заявив, что сделка, в результате которой доля Трекина была размыта до ничтожной, не была согласована с его супругой, а значит, она является недействительной. Но юристы «КВС» возразили, что решения общих собраний не являются сделками, а к тому же Трекин и не нарушил брачных обязательств: ведь он без разрешения своей благоверной не вносил по 2,5 млн рублей из семейной кубышки в уставные капиталы 11-ти ООО (а это бы составило ни много ни мало 27,5 млн рублей) — и именно поэтому его доля в процентах сократилась. Но в рублях она осталась прежней: как было по 5 тыс. рублей в каждом ООО, так и осталось, все честно. Суды первой. апелляционной и кассационной инстанции согласились с этими доводами и отказали Артамоновой в первом иске, а в феврале 2020 года Верховный суд отказался рассматривать кассационную жалобу на эти решения.

«Уменьшение размера супружеской доли в результате увеличения уставного капитала путем внесения вкладов другими участниками стало возможным ввиду неоднозначной судебной практики в отношении согласия супругов, — объясняет эксперт по семейному праву и бракоразводным процессам бизнесменов, партнер КА «Ивановы и партнеры» Ксения Иванова. — Чтобы супруг мог оспорить бездействие супруга-участника при внесении вклада в уставный капитал общества, ему необходимо доказать что а) супруг-участник бездействовал исключительно с намерением уменьшить общее имущество супругов; б) это бездействие и действия других участников были согласованы с целью навредить супруге. Можно еще сослаться на статью 10 ГК РФ «злоупотребление правом», но решения по таким искам в данном сегменте отношений единичны. Более того, в таком споре еще следует доказать, что воля всех участников общества направлена на причинение вреда супругу, а не на оптимизацию хозяйственной деятельности, и что совершенная сделка не имеет экономической целесообразности — в то время как они будут утверждать обратное, и бремя доказывания будет лежать на истце».

Ирина Артамонова не признала поражение, и развязала настоящую судебную войну с ловким супругом и его бизнес-партнером. Она в 2018-19 годах подала в общей сложности 19 исков в арбитражный суд, начав оспаривать каждое увеличение уставного капитала каждого общества в отдельности. Но после того как в феврале 2020 по первому иску высказался Верховный суд, судьи первой инстанции стали отказывать и по ним. Первым это сделал судья Николай Чекунов 10 февраля по иску об оспаривании размытия доли Трекина в ООО «Финансист». Он решил, что истица не доказала свой тезис, будто бы увеличение уставных капиталов было продиктовано коварным желанием оставить женщину без средств к существованию: наоборот, больший размер уставного капитала повышает доверие участников рынка к компании, поскольку гарантирует больший минимальный размер выплат ее кредиторам. Кроме того, отметил судья, истец сама в своем исковом заявлении указала, что не давала супругу своего согласия на использование общего имущества на внесение дополнительного вклада для увеличения уставного капитала общества. «В случае, когда истец признает, что согласия на внесение дополнительного вклада не давала, следует резюмировать, что Трекин В.В. и не мог без согласия супруги внести такой вклад в уставный капитал Общества, что, однако, не может ограничивать участников Общества на принятие решений об увеличении уставного капитала. Доказательств явной экономической необоснованности такого решения в дело не представлено», — резюмировал суд. Это решение сейчас находится на рассмотрении в кассационной инстанции, а пока производство по всем остальным искам Артамоновой приостановлено.

«Не ставя под сомнение тот факт, что в условиях состязательного процесса каждый несет риск того, справится ли он с бременем доказывания того, на что он ссылается, вызывает недоумение акцентирование суда на то обстоятельство, что в результате увеличения уставного капитала и невнесения дополнительного вклада не произошло отчуждение доли и снижение ее номинальной стоимости, — рассуждает Наталья Григорьева, партнер и генеральный директор юридического бюро «Григорьев и партнеры». — Нарушение прав супруги имело бы место и при неизменной номинальной стоимости доли, ибо для осуществления имущественных и корпоративных прав участника имеет значение не номинальная стоимость доли, а ее размер. Доля Трекина В.В., снизилась с 50 % примерно до 0,2%, следовательно, и претендовать на активы общества такой участник вправе будет не на 50%, а на 0,2%. По сути, к такому же результату привело бы отчуждение этой доли в пользу второго участника — Cергея Ярошенко».

Секрет в доходах судьи

«Раздел имущества супругов при расторжении брака в предпринимательских кругах это всегда острая проблема с которой и мы неоднократно сталкивались в нашей практике, — комментирует ситуацию Марина Горлачева, партнер CLC. — Выход всем известен — брачный договор. Хотя и с ним бывают проблемы. Вспоминаю как много лет назад у нас было дело, когда супруга предпринимателя оспаривала брачный договор как кабальную сделку, поскольку ее материальное положение после расторжения брака резко ухудшалось. В браке она проживала в загородном доме, пользовалась услугами личного водителя, повара и домработницы. А после расторжения брака, по условиям брачного договора, ей доставалась лишь квартира и небольшое денежное содержание. Дело закончилось очень быстро, когда суд узнал, что ежемесячное содержание практически равнялось годовому доходу судьи. Только на первый взгляд кажется, что при расторжении брака супруга всегда является слабой стороной. Если бы вы знали, как жёны «отвоевывают» активы в процессе банкротства мужей-предпринимателей, вы бы изменили свое мнение. В любом случае, трудно ожидать справедливого раздела имущества в конфликтной ситуации. Безусловно позаботиться об этом нужно заранее. Уверена, что в Петербурге есть много юристов, которые хорошо разбираются в семейном праве и отлично знают, как устроен бизнес, а значит способны помочь клиентам составить такой брачный договор, который даст свободу маневра в бизнесе супруга-предпринимателя и защитит имущество супруги и детей».

Тем временем, 29 мая 2020 года Сергей Ярошенко подал к экс-супруге Трекина 15 своих исков — «о признании отсутствующим (прекращенным) имущественного права». Все они расписаны судье Вадиму Жбанову, который назначил их к рассмотрению на 9 июля 2020 года. В группе «КВС» пока не ответили на запрос «НП» по поводу того, влияют ли претензии Ирины Артамоновой на оперативную деятельность девелоперского бизнеса. Сам Сергей Ярошенко, который сегодня является гендиректором «КВС» (Трекин работает его заместителем) не захотел отвечать на вопрос, не возникает ли у него искушение оставить все как есть, когда корпоративный конфликт с Артамоновой будет завершен полной победой, и остаться единственным владельцем многомиллиардного девелоперского бизнеса, разом став вдвое богаче. Аналогично и Трекин (если конечно сотрудники группы «КВС» передали запрос своему замгендиректора) не захотел отвечать, доверяет ли он своему партнеру в столь пикантной ситуации, и не опасается ли с его стороны злоупотребления таким высоким доверием.

«Такая схема небезопасна для партнера, по сути доверившего свою долю второму участнику общества, — говорит Ксения Иванова. — Точнее, безопасна она лишь в том случае, если, во-первых, между партнерами будет полное взаимопонимание, несмотря на формальное неравенство положения, во-вторых, если доверенное лицо будет живо-здорово. Потому что в противном случае наследники его долей могут не согласиться с существованием каких-либо договоренностей у их наследодателя, в-третьих, если у него самого с супругой(ом) будет мир и любовь — иначе прятать активы будет уже просто некуда».

«Сложно комментировать, не видя документов, но обычно, если юрлицо передает в ПИФ какое-то имущество, оно взамен получает паи в этом ПИФе, — рассуждает партнер «Дювернуа Лигал» Игорь Гущев. — Таким образом, если эти паи не выведены, они находятся на балансе ООО. А если выведены, то супруга, если станет совладелицей ООО, сможет попытаться оспорить эту сделку. Другое дело, что имущество ПИФа находится в полном распоряжении управляющей компании и в процессе управления может в том числе перейти в руки третьих лиц, если это позволяют правила фонда».

Владимир Свиньин, управляющий партнер УК, как всегда, отказался комментировать дела своих клиентов. Между тем, он является одним из самых эффективных управляющих недвижимостью на Северо-Западе России, и его услугами пользуются в том числе миллиардеры, находящиеся в не самых простых жизненных ситуациях. Как ранее писал «НП», он в свое время очень помог, например, Валерию Израйлиту, который угодил в СИЗО по итогам строительства порта Усть-Луга: бизнесмен успел заблаговременно передать крупные земельные наделы в доверительное управление УК «Свиньин и партнеры», и впоследствии землю купили московские инвесторы.

В общем, отмечают юристы, при любом раскладе — будет ли Ирина Артамонова выигрывать или проигрывать суды — скорее всего, этот судебный конфликт затянется на годы. «В зависимости от изобретательности и активности ее команды и ее самой она может создать большие проблемы бизнесу компании — или не создать никаких. Наверное, если бы на ее месте на 25% компании претендовал кто-нибудь уровня А1, этот кто-нибудь мог не оставить от девелоперского бизнеса камня на камне. Тут еще главное — в запале борьбы не сжечь то, на что сам же претендовал. Точнее, в данном случае "сама"».

Возврат к списку